Вороны нервно каркают, дурея от такого количества крови, люди куда-то подевались, видимо, всё же потеряв его, а небо со стороны города уже начинает светлеть. От количества свинца в теле кружило голову и путало мысли, но тем не менее, он шел довольно быстро и достаточно скрытно. Чуткие уши дрогнули, уловив знакомое "Юки-кун...", и Тацуми всё же направился в ту сторону. Найти её оказалось легко - слишком яркое изорванное платье и эта смешно-нелепая копна волос цвета жвачки выделяли её на выжженной траве. Оборотень наклонился, довольно бесцеремонно закинул недобитую по какой-то причине вампиршу на плечо и не спеша побрёл в сторону одного из убежищ. Не то чтобы оборотню было какое-то дело, но всё же, вдруг повезёт. От резкого движения сознание накрыло болью, Мегуми хрипнула, дёрнувшись. Заплаканные глаза ничего не видят, большая часть костей явно переломана, пережатые рёбра давят на заполненные мёртвой кровью лёгкие, а в желудке слишком пусто, так что даже мелкие порезы едва-едва затянулись за те часы, что она здесь пролежала. Каждый его шаг отзывается в ней болью, а воздух неумолимо теплеет, солнце уже почти жжет ей кожу. Оборотень идёт, сжав зубы, не слушая её всхлипываний, вес девчонки порядком давит на плечо, и старательно слушает лес. И всё же успевают. На каменный пол он её опускает уже куда более бережно, но девчонке походу всё равно. Она всё плачет и шепчет это своё глупое "Юки-кун...", пока оборотень вправляет кости, чтоб если жить будет, срастались правильно. - Больно... - кое как выдыхает она, и в глазах - слёзы, на губах - кровавая пена. Наивная глупая дурочка, пытавшаяся бежать на этих модных каблуках, да переломавшая ножки. Чудовище с телом куколки, ударом одного из лучших их бойцов и влюблённым сердцем человечки. Она называла это любовью, он же - манией. Правы же скорее всего оба. Время ползёт как улитка, не догнать им уже с ним свою удачу, быть может. "Я же обещал, что ты пожалеешь..." - усмехается в темноте оборотень. Как всегда, без лишних эмоций. Мегуми не слышит его, она в себе, в своём личном бреду, зовёт его, дыша ни к чему, словно притворяясь живой, остатки платья едва прикрывают вздымающуюся грудь, хотя там видимо и изначально почти ничего не прикрывалось. Он разок проводит ладонью по спутанным волосам, зачем-то поправляет юбку, давит желание подуть как ребёнку на расквашенную об асфальт коленку - очень обидное, как он помнит, ранение в детских играх. "Юки-кун...Юки-кун...Юки-кун..." - плачет она и это так достаёт что хочется вырвать ей язык, но он только-только сел спокойно. Ну ничего, уже почти рассвет - и так заткнётся. И он поспит хоть немного, а там посмотрит, может она и выживет. Тогда он поделится с ней своей добычей, самому всё равно за раз всего не съесть. А нет, так нет, ему-то, конечно же, всё равно.
Красиво написано. Да и вся ситуация - настоящая, живая. Жаль, что не было у нее ни шанса выжить... Автору мои аплодисменты и место на доске почета фэндома.) не з.
Вороны нервно каркают, дурея от такого количества крови, люди куда-то подевались, видимо, всё же потеряв его, а небо со стороны города уже начинает светлеть. От количества свинца в теле кружило голову и путало мысли, но тем не менее, он шел довольно быстро и достаточно скрытно. Чуткие уши дрогнули, уловив знакомое "Юки-кун...", и Тацуми всё же направился в ту сторону. Найти её оказалось легко - слишком яркое изорванное платье и эта смешно-нелепая копна волос цвета жвачки выделяли её на выжженной траве. Оборотень наклонился, довольно бесцеремонно закинул недобитую по какой-то причине вампиршу на плечо и не спеша побрёл в сторону одного из убежищ. Не то чтобы оборотню было какое-то дело, но всё же, вдруг повезёт.
От резкого движения сознание накрыло болью, Мегуми хрипнула, дёрнувшись. Заплаканные глаза ничего не видят, большая часть костей явно переломана, пережатые рёбра давят на заполненные мёртвой кровью лёгкие, а в желудке слишком пусто, так что даже мелкие порезы едва-едва затянулись за те часы, что она здесь пролежала. Каждый его шаг отзывается в ней болью, а воздух неумолимо теплеет, солнце уже почти жжет ей кожу. Оборотень идёт, сжав зубы, не слушая её всхлипываний, вес девчонки порядком давит на плечо, и старательно слушает лес.
И всё же успевают. На каменный пол он её опускает уже куда более бережно, но девчонке походу всё равно. Она всё плачет и шепчет это своё глупое "Юки-кун...", пока оборотень вправляет кости, чтоб если жить будет, срастались правильно.
- Больно... - кое как выдыхает она, и в глазах - слёзы, на губах - кровавая пена.
Наивная глупая дурочка, пытавшаяся бежать на этих модных каблуках, да переломавшая ножки. Чудовище с телом куколки, ударом одного из лучших их бойцов и влюблённым сердцем человечки. Она называла это любовью, он же - манией. Правы же скорее всего оба. Время ползёт как улитка, не догнать им уже с ним свою удачу, быть может.
"Я же обещал, что ты пожалеешь..." - усмехается в темноте оборотень. Как всегда, без лишних эмоций. Мегуми не слышит его, она в себе, в своём личном бреду, зовёт его, дыша ни к чему, словно притворяясь живой, остатки платья едва прикрывают вздымающуюся грудь, хотя там видимо и изначально почти ничего не прикрывалось. Он разок проводит ладонью по спутанным волосам, зачем-то поправляет юбку, давит желание подуть как ребёнку на расквашенную об асфальт коленку - очень обидное, как он помнит, ранение в детских играх.
"Юки-кун...Юки-кун...Юки-кун..." - плачет она и это так достаёт что хочется вырвать ей язык, но он только-только сел спокойно. Ну ничего, уже почти рассвет - и так заткнётся. И он поспит хоть немного, а там посмотрит, может она и выживет. Тогда он поделится с ней своей добычей, самому всё равно за раз всего не съесть. А нет, так нет, ему-то, конечно же, всё равно.
Автору мои аплодисменты и место на доске почета фэндома.)
не з.
автор, кто вы?
заказчик
Heine Rammsteiner, очень рада ^___^
а.
Сейшин с Сунако выжили, вот только Мегуми и не хватало... >__<
Да ладно вам, она ж такая там с огоньком, веселитХДД Сейшин с Сунако хорошо но нужен ещё кто-то, вносящий сумасбродствоХДДД